Работая над серьёзным проектом, украинский фотокорреспондент Степан Рудик с головой погрузился в атмосферу, царившую в лечебнице для душевнобольных.
1. Особых проблем с подопечными у меня не возникало. Я сразу подружился с пациентом моего возраста, он почти постоянно находился рядом со мной в качестве охранника.
2. Сначала, правда, все шарахались от меня, но на второй день стали привыкать и ко мне, и к фотоаппарату.
3. В какой-то момент сам начинаешь сомневаться в своей нормальности, но у меня был фотоаппарат, и он стал моим мостиком в привычный мир. Просто удивительно, какой-то маленький кусок металла со стеклышками, а какой эффект!
4. Для меня принцип документальной съёмки — невмешательство в происходящее, наблюдение без режиссуры, хотя человек с фотоаппаратом просто своим появлением уже меняет действительность.
8. Конечно, было страшно оставаться на ночь в палате с пациентами (я хотел максимально погрузиться в тему) и ещё страшнее просыпаться.
9. Помню, когда проснулся, первое, что увидел, это как пациент мыл шваброй стены.
12. Я ни в коем случае не хотел унижать достоинство человека своими снимками, и у меня не было целью показывать, в каких условиях находятся и живут пациенты. «Другие» — это проект-наблюдение.
16. Когда мы видим тех, кто спрятан в клиниках для душевнобольных, мы смотрим на них сверху вниз. Мы думаем, что с нами такого никогда не произойдёт. Мы прячемся за собственным неведением и равнодушием.
18. Эта психиатрическая клиника находится в бывшей тюрьме НКВД. За ней — единственный в городе со стотысячным населением; рядом больница, справа от неё — горисполком; слева — тюрьма, тоже единственная в городе. И в центре этого треугольника — она.
21. Я не хочу рассказывать истории пациентов и то, по каким причинам они там находятся — это их личное. Надо не забывать, что фотограф несёт ответственность за каждый миллиметр в своей фотографии. Могу лишь сказать, что на сегодняшний день больше половины пациентов, кого я фотографировал, уже давно нет в живых (проект был снят в 2006 году. — Прим. ред).
