ФотоТелеграф

1

Пять лет назад у директора центра Анны Рыль и в мыслях не было заниматься социальной деятельностью. "Как то меня попросили отвезти к адвокату одну учительницу, чью наркозависимую дочь обвинили в краже. В тот день, когда мы должны были встретится с адвокатом, шел дождь. Ожидая меня, женщина стояла у дороги и второпях ела самсу. Она плакала, вдобавок зонта у нее не было, поэтому вид у клиентки был еще более удручающим. Эта картина тронула меня до глубины души. Вскоре связанная с ней ситуация, заставила меня пересмотреть жизненные ценности и я все больше стала втягиваться в социальную жизнь. Теперь, спустя шесть лет, я руковожу приютом для жертв трудового и коммерческого рабства."

Центр "Комек" был создан при частном фонде "Коргау – Астана" по инициативе Министерства юстиции РК в 2009 году. Центр является некоммерческой организацией, оказывающей специализированные услуги жертвам торговли людьми. С апреля по декабрь 2011 года, через центр прошло 58 человека. "В нашей организации работают 7 человек, - говорит Анна. - Все они являются высококвалифицированными специалистами в разных областях: психологии, юриспруденции и так далее. Заработная плата наших сотрудников небольшая - 35 000 тенге (7 000 руб). Помещение, где мы работаем - моя квартира, которую я отремонтировала под удобный офис."

"Перед тем, как попасть в приют, девочки подписывают соглашение на добровольное прохождение реабилитации в центре, заполняют анкету, проходят тестирование, полное медицинское обследование, включающее и обследование на предмет выявления психических заболеваний."

Согласно годовой квоте приют рассчитан на размещение 24 человек в год. Реабилитация проходит в течении 6 месяцев, при необходимости и по желанию потерпевших срок проживания может быть увеличены до 9 месяцев.

По итогам исследования ЮНИСЕФ по Казахстану, сексуальной эксплуатации в основном подвергаются подростки от 15 до 17 лет. Часто в беседе с журналистами девушки просят не показывать их лиц, ведь зачастую никто из родных не знает, что с ними произошло, а сами они стараются об этом не говорить.

"Мы пытаемся создать уютную, дружескую атмосферу в доме. - говорит Анна. - Это помогает девушкам постепенно вернуться к нормальной жизни, перестать боятся закрытых и темных помещений, доверять людям."

"Министерство юстиции финансирует все расходы в центре: аренда дома для приюта, питание, одежда, оплата дороги домой после реабилитации, профессиональные курсы для девушек, зарплата сотрудникам..."

"Каждая девушка получает новый стандартный набор вещей: полотенце, постельное белье, средства гигиены, майку, брюки. У многих из них нет верхней одежды, а зимой без нее никак. Поэтому мы собираем по возможности вещи, стираем их и делим между нуждающимися."

В центре девушки получают помощь врача, юриста и психолога. Кроме этого, в программу 6-месячной реабилитации входят различные курсы. Девочки по желанию учатся на парикмахера, мастера маникюра или повара. "Самая большая проблема - это восстановление документов, которые были давно утеряны или вообще отсутствовали, - говорит Анна. - Без документов люди не могут получать пособие, встать в очередь на социальное жилье, устроиться на работу, получить пособие на ребенка, который родился, когда девушка находилась в рабстве."

"Многие девушки из неблагополучных семей, они не умеют ни читать, ни писать, не знают, что такое гигиена. Мы учим их элементарным вещам, к примеру, что надо регулярно чистить зубы."

В курс реабилитации также входит творческое развитие. Автор этой картины уже прошла полный курс и сейчас имеет постоянную работу.

В приюте есть определенные правила, которые девушки должны соблюдать: следить за чистотой территории проживания, помогать по хозяйству, запрещается употреблять нецензурные выражения, повышать голос, провоцировать ссоры, покидать территорию без письменного разрешения и сопровождения сотрудников центра, пользоваться сотовым телефоном. "Сотовый в Центре иметь запрещено по понятным причинам, - говорит Анна. - Девушки могут позвонить своим друзьям, подругам, рассказать, где находится центр, что небезопасно для остальных. Позвонить своим родственникам они всегда могут с телефона Центра."

"Беременные женщины не редкость в приюте и чаще всего отцами детей являются их клиенты. Одна девушка, поссорившись с родителями, уехала в Астану вместе со своим женихом, а тот ее продал в бордель. К нам она поступила уже в положении. Через несколько месяцев девушка родила здорового ребенка. Каким то образом сутенеры донесли родителям девушки, чем она занималась и что родила ребенка. Первое время родители отказывались ее принять, но нам все же удалось уговорить их приехать к нам и выслушать девушку. Вместе с родителями приехала вся родня девушки. В тот день, когда они ее забирали, плакали все."

"Редко, когда жертвами работорговли становятся образованные девушки из хороших семей , - говорит Анна. - Но такой случай у нас был. Девушка Айнагуль из Караганды училась на финансиста, влюбилась в парня и с ним переехала в Астану. Дальше стандартная история: парень вскоре продал ее в рабство, в котором девушка пробыла год."

"Чаще всего жертвами коммерческого рабства становятся девушки из неблагополучных семей, умственно отсталые или детдомовские воспитанники. Девушки, страдающие слабоумием, пользуются особым спросом и стоят дороже. Такие девочки доверчивы, не осознают, что с ними делают, и не особо сопротивляются. Самое громкое уголовное дело и это единственный пока случай, где удалось доказать эксплуатацию в отношении такой категории потерпевших, завершено не так давно. В течении двух лет четверо работорговцев вывезли из города Темиртау и поселков Карагандинской области 15 девочек. Работорговцы объезжали поселки, выискивая умственно отсталых девочек. Девочек опаивали водой с димедролом, а после вывозили в Астану и продавали. Работорговцев поймали, осудили и лишили свободы на сроки от 4 до 12 лет. Все 15 девушек, проходившие по этому делу, проходили реабилитацию у нас. По рассказам девочек, их привозили на квартиру, избивали, насиловали, а после заставляли обслуживать по 10 клиентов в сутки."

"Для работорговцев и сутенеров коммерческое рабство - это очень доходный бизнес. Живой товар на черном рынке стоит от 10 до 300 тысяч тенге, а сутенер получает в сутки примерно от 20 тысяч тенге и выше. Семейный бизнес, связанный с торговлей людьми - самый надежный вариант. На практике были семьи, где жена - сутенерша, муж - водитель, а племянники работают подгонщиками или охраняют девушек. Обычно девочек вербуют прямо на улице, заманивают, обманывая и предлагая работу официантками, нянями, затем силой сажают в машину и привозят в притон."

"Иногда, на добровольной основе, нам помогают работницы коммерческого секса. В центре они числятся волонтерами. Мы помогаем им восстановить документы, детям, которые рождаются вне больниц, а девушки помогают нам, рассказывая, где удерживают насильно, особенно несовершеннолетних. В рейдах мы участвуем вместе с полицейскими. Когда появляются сотрудники полиции в притоне, сутенеры прячут девушек, приходится обыскивать все углы в квартире."

Нередко жертвы трафика пытаются сбежать из заключения, но часто их ловят, жестоко наказывают. Некоторые девушки пытаются покончить с собой.

Написанный на листке текст, принадлежит одной из девушек приюта: "Мне трудно вспоминать те дни, когда мы вместе были, знаешь как я хочу вернуть все назад! Зачем я приехала в эту Астану? Зачем ушла из дома? Господи, верни все пожалуйста назад моих родителей, любимого человека!"

Сауле (имя изменено) в 16 лет ушла из дома из-за постоянных ссор, драк и пьющих родителей. "В Астану я приехала вместе с подругой. К нам подошла девушка и предложила работу. Вначале мы не поняли, что это была за работа. Когда приехали на квартиру, она рассказала нам, чем мы будем заниматься и предложила переночевать в квартире, а на завтра дать ответ. На следующий день мы сказали, что отказываемся, на что она нам ответила: "Я сняла вам квартиру, накормила вас и теперь вы должны все отработать". А потом нас просто оттуда не выпустили. В час одна девочка стоила 5 000 тенге, за сутки одна могла обслужить от 5 до 20 клиентов. Били нас часто. Как-то мы отработали с ночи до утра, а клиенты пожелали продлить время до обеда. Мы отказались. Тогда за нами приехали сутенеры, отвезли в степь и там избили. Нашей сутенершей была молодая девушка 23 лет, тоже в прошлом работавшая проституткой, нашим подгонщиком был парень 18 лет."

У 17-летней Лены уровень психического развития соответствует уровню десятилетнего ребенка, она беременна от клиента к которому привязалась во время рабства. Считает его любимым человеком. Девушкам с психическими заболеваниями нужно так мало, иногда только, чтобы их называли ласково, дарили какие-то безделушки и они привязываются к нему и верят безоговорочно. "Когда я жила в общежитии для выпускников детского дома, на нашу территорию приехала машина и забрала двух наших девушек. Девочки сбежали. Когда я вышла из общежития, то познакомилась с женщиной Таней, она предложила мне поработать в ее кафе. Я приехала на место, и Таня сказала, что я буду заниматься проституцией. Тех девочек, кто отказывался, сильно били, одну даже топили."

Вера умственно отсталая, закончила один класс, не умеет писать и читать. Сама она не может ничего объяснить. По словам Анны Рыль, ей помог мужчина, сообщив в полицию. В притоне ее били. До этого Вера жила у пьющих родителей, которые ее же и продали в рабство. Первое время в Центре Вера не могла связать двух слов. "Я плохо жила. Дома пили. Мама била меня по ногам, не давала мне гулять, а я хотела выйти на улицу. У меня есть отчим и родной отец. Больше я люблю родного отца и хотела бы с ним жить."

Салтанат 17 лет, из-за многочисленных ссор в семье ушла из дома. Вместе со знакомой уехала в Астану на заработки, где и попала в руки к работорговцам. "В квартире было еще четыре девушки. Мы вставали в четыре дня, убирали в доме, и к семи подгонщики приводили клиентов. Работали иногда всю ночь до 9 утра. Мои родные ничего не знают. Сейчас я хочу все это забыть и вернуться в свой родной город."

Валерия воспитывает годовалую дочь. "Моя мама много пила и для нее я была нежеланным ребенком. Мне было 10 лет, когда она рассказала мне, что пыталась избавиться от меня будучи беременной, и как хотела бы избавиться сейчас. После смерти бабушки она пропила дом, а меня отдала в детский дом. Когда я вышла оттуда, мама позвала жить к себе, как оказалось для того, чтобы продать узбекам. Когда она исчезла, мне было всего 15 лет. Для своих хозяев днем я пасла овец, а ночью...."

"Мне удалось сбежать. Без документов и вещей я оказалась на улице. Много плохого было после этого, но вот теперь я здесь. Первое время было желание найти свою маму, но сейчас не хочу ее видеть. Главное, что у меня есть любимая дочь, которой я дам столько любви, сколько не получила от своей матери."

Помимо коммерческого рабства центр "Комек" занимается так же людьми, которые стали жертвами трудового рабства. "Международная организация по миграции помогает нам с мигрантами. С их помощью мы можем связываться с работниками социальных служб Узбекистана, Таджикистана и другими странами для того, чтобы они проводили расследования в отношении своих граждан. В прошлом году у нас было 11 мужчин узбекской национальности, из них четверо - несовершеннолетних. У рабочих забрали паспорта и держали их на территории базы. По телефону доверия им удалось обратиться к нам за помощью. В результате, отработав совместно с миграционной полицией, мы помогли мигрантам изготовить документы и вернуться на родину. В отношении работодателей, нарушивших законодательство Казахстана, были приняты административные меры."

"Два года назад к нам поступили три человека, которых от четырех до пятнадцати лет насильно удерживали на зимовке Каракудук, Шетского района Карагандинской области. Жертвами трудового рабства стали гражданка Украины Татьяна Твердохлебова, она пробыла в рабстве с 1995 по 2009 годы, Владимир Соломатин из Темиртау, был в рабстве с 2005 по 2009 годы и Октябрь Ли из Караганды, его удерживали с 1995 по 2009 годы. Октябрь - единственный, кто остался в центре. Он плохо слышит с самого детства. После освобождения, из-за нечеловеческих условий и плохой еды, ему пришлось пройти через четыре операции." "В этом совхозе я работал с 1986 года, - рассказывает Октябрь. - После развала Союза идти было некуда и фермер Турсунбек Акжунусов попросил помочь ему в хозяйстве, я согласился. Первое время ко мне относились хорошо, ел вместе с хозяевами, не грубили, не били. Денег он обещал много, но не платил. Работа была тяжелой, пасти приходилось почти 900 баранов, за каждой скотиной нужно было ухаживать, убирать сарай. Когда я стал стареть, они поняли, что с меня нет проку, ко мне стали относиться по-скотски. Иногда Турсунбек нанимал рабочих и платил им по 20 000 тенге, а нам доставались только побои и объедки. В 1995-м на ферме появилась Татьяна. Работала она по хозяйству хорошо, но хозяева ее не жалели, избивали, сыновья Турсунбека относились к Татьяне похабно, домогались ее, творили нехорошие дела. Она просилась домой, но те отвечали только побоями, урезанием пайка."

"Последним в 2005 году появился Володя. Невысокого роста, но здоровый был мужик. Он пытался бежать, его поймали и все последние четыре года били как собаку, привязывали к лошади и тащили по кругу. У чабана было семеро сыновей и все избивали Володю. Я говорил им: "Бог вас за это накажет, нельзя так с человеком...", но они продолжали бить, а 60-летний фермер, видя, что Володя весь избитый, усмехался: "Ты что, так сильно упал?". Побои сделали его инвалидом на всю жизнь."

"Нас в прямом смысле кормили объедками с хозяйского стола: баурсаками с плесенью, черствым хлебом, отмоченным в воде, прокисшим супом. В суде нам говорили - вы могли уйти по железной дороге! Но куда ты убежишь? Поднимешься на любую сопку и вся степь как на ладони. В округе у Турсунбека были свои люди, родственников половина поселка. Трое родственников работали в местных органах, тем самым, прикрывая рабовладельцев. И мы были не одни в таком положении, рядом с нами было соседское фермерство, там тоже держали рабочих. Условия у людей были еще ужаснее, питались комбикормом для скота. Там была одна женщина, пахала как Татьяна. Женщина забеременела от хозяина и ее стали избивать, бить по животу, чтобы у нее произошел выкидыш, изуродовали ей лицо..."

"Один раз Татьяне все же удалось передать записку через одного рабочего, которого нанял хозяин. Человек, к которому попала записка, приехал в Караганду и рассказал все своей сестре. Сестра вместе с братом вернулись в зимовку и забрали Татьяну. Но на ближайшей станции беглецов догнал сын чабана Ержан вместе с друзьями, силой вытащил Татьяну из машины и избил ее освободителей. Когда последние возвращались в город, по дороге их тормознули местные полицейские и попросили не совать нос в чужие дела. Вернувшись в город, они обратились в ДВД, вскоре за нами приехал отряд спецназа. Меня и Татьяну забрали сразу, а Володю хозяева еще месяца два прятали по баракам. Когда на фермеров завели уголовное дело, хозяйка стала приводить в порядок Володю, откармливать, отхаживать. До суда Акжунусовы пытались меня подкупить, обещали, если я заберу заявление, то они заплатят мне 300 тысяч тенге. На что я ответил, что за все 15 лет они мне должны не меньше трех миллионов тенге. Они отказались платить. Акжунусов-старший открыто так и заявил: "Зарежу десять голов и смогу купить все, что захочу, включая суд"

"При организации выезда заседания суда на зимовку, - говорит Анна. - суд не позаботился о безопасности жертв. Потерпевшие, увидев фермерское хозяйство, где каждая комната, сарай, черенок от лопаты напоминал, как над ними издевались, буквально впали в состояние шока. Все это вновь вернуло их в состояние страха и привело к тому, что они растерялись и не смогли объективно отвечать на вопросы судьи. Из всех троих, потерпевшей по уголовному делу, статья 126 (Незаконное лишение свободы), признали только Татьяну. Судья Токабекова приговорила Турсумбека Акжунисова к 3 годам условно, его сына Ержана Акжунисова к 2 годам условно. Мы понимаем, что судья живет в одном поселке с обвиняемыми и это вызывает определенные трудности с вынесением справедливого приговора. Но наказание "условно" за 15 лет рабовладения - это абсурд. После суда, мы обратились с аппеляцией в городской суд, но и он прошел аналогично первому. Самое интересное, прокурор, выступая на суде, был на стороне виновных, мотивируя тем, что жертвы рабства вымогают деньги, а рабовладельцы порядочные люди..."