ФотоТелеграф

Он здесь, в полутора метрах передо мной.

Достав фотоаппарат прикидываю, как снять косого, не спугнув его. Похоже, что такая возможность есть, но едва я собираюсь тихо отойти назад, как заяц неспешно выбирается из-под полуметрового выступа и замирает передо мной. Я вижу, что ему страшновато, но скрыться он не пытается. Присмотревшись внимательнее, я понял, что он явился мне намеренно и готов к любому исходу. Он стар и худ.

Мы разглядываем с ним друг друга с расстояния менее метра. Когда я, протянув руку, пытаюсь погладить его, сначала, прижав уши, он имитирует попытку укусить меня, а затем всё же позволяет себя погладить.

Похоже, это его последняя осень и он сам понимает это. Становится как-то невыносимо грустно, от того, что ничем не могу ему помочь, разве что оставить его в покое. Тем временем заяц, поняв, что я не собираюсь ускорять его конец, перебирается в ближний куст тальника и располагается в нём. Не беспокоя его больше, с тяжестью на душе ухожу вниз по реке. Но возвращаясь назад к своей палатке, не могу не проведать знакомого. Вытянув все четыре лапы, заяц в задумчивости лежит там же где я его оставил и при моём появлении не проявляет никаких признаком беспокойства.

Присев на корточки, я разговариваю с ним, прошу извинить меня за назойливость. Он слышит меня, но думает о чём-то своём. Мне кажется что в его глазах проходит вся его жизнь, от того лета когда впервые увидел эту долину реки и белеющие за ней горы, до сегодняшнего погожего дня, когда ему уже не страшны, ни парящий в высоте сокол, ни лиса, ни волк, ни росомаха, ни человек.

Собираясь уходить, вспоминаю, что застал зайца на пригретой солнцем площадке с видом на реку. Я думаю, что выбор места был у него не случайным. Не смотря на то, что до неё около двух метров, едва ли у него хватит сил, что бы вернуться туда самому. Переношу его туда и оставляю с видом на течение реки, течение времени. Это был последний день его жизни. На другой день я впервые увидел зайца, умершего от старости.